Я открыл дверь совсем недавно. Как-то само собой получилось, и я отнёсся к этому без малейшего удивления, хотя никто не рассказывал мне о существовании жуткого кипучего междумирья, в которое слишком легко попасть. Сразу за моей дверью начинались лабиринты, и многочисленные некто ходили, крались и ползали буквально за следующим поворотом, но я пока не был готов встретиться с ними. На всякий случай я придумал замочную скважину и ключ — достаточно надёжные и не слишком сложные, чтобы не привлекать любопытных.
Девушка, к которой меня позвали, была мне немного знакома. Теперь она умирала, и я должен был помочь ей или произнести напутствие. Вместо этого я только поторопил её — умирай быстрее, твой поезд уходит. Прозрачный подрагивающий паровоз стоял у её порога, видимый только для умирающей и для меня, и давал один беззвучный гудок за другим. Девушка отбросила колебания и бросилась за порог, оставив бесполезное тело позади. Я вышел следом, чтобы посмотреть, успела ли она сесть на поезд. Но улочка была совершенно пуста, безлюдная дорога тянулась до самых холмов и дальше, за горизонт, и на ней не было ни малейшего движения. Я пожал плечами и пошёл домой. Я не просто не чувствовал горя — я не видел в нём никакого смысла. Я знал, что скоро встречу её в междумирье и даже смогу узнать её посмертную судьбу, если захочу.
Вернувшись домой, я закрыл огромные ржавые ворота, такие высокие, что голова кружилась, стоило посмотреть вверх. Заглянул в древнее святилище. Плиты растрескались, всё поросло мхом и травой, потому что за ним давно никто не присматривал, кроме меня. Каменный лев молча кивнул мне, а потом с грустью сказал, что я слишком мал для своей судьбы; ему невыносима мысль о том, что сердце моё разобьётся. Я беззаботно ответил, что не ищу другой участи, но вековечная печаль и память об иных временах, разбуженная голосом льва, надолго поселились с моей душе.